Библиотека конкурса

Похвала Кириллу и Мефодию

863 году братья Константин (в иночестве Кирилл) и Мефодий "сложили письмена", изобрели славянскую азбуку, специально приспособленную для точной передачи славянской речи, заложили основы книжно-письменного литературного языка для всех славянских народов. Вместе со своими учениками они перевели Священное Писание с греческого языка на язык, понятный каждому славянину. Язык этот уникален в истории культуры. Еще древние славянские писатели отмечали, что другие языки (греческий, латынь) были лишь приспособлены для богослужения, книжно-славянский же был создан специально для богослужения, как язык Церкви, потому и называют его церковнославянским.

Мартин Лютер приспособил для перевода Библии сформировавшийся к тому времени книжно-письменный язык Саксонских канцелярий. Наш язык сохранял длительное время богодуховную чистоту. И много позже, в Киевской Руси, судебно-административные функции выполнял язык Русской Правды, сложившийся среди дружинников и передававшийся по устным каналам, сохраняя глубинную связь со славянской и варяжской народно-юридической традицией.
Создавая язык Церкви, первоучители славянские опирались на богатейший опыт "книжной мудрости", содержавшейся в текстах христианской литературы Византии и античной литературы Древней Греции. Греческие богослужебные тексты, церковное песнопение и христианская терминология на многие столетия стали моделью-эталоном славянских богослужебных песнопений, молитв и псалмов. На 9 тысяч слов древнейших памятников славянской письменности приходится 1-2 тысячи грецизмов. Естественно, в бытовой разговорной речи славян не было слов, способных передать смысл многих христианских понятий (ангел, икона, лампада, тетрадь и т.п.). Многие славянские сложные слова и обороты были построены по образцу греческих (благодать, благолепие, Благовещение, Богоносный, Дух Святый и т.п.).
Живой народно-языковой основой древнецерковнославян-ского языка был славянский говор жителей Солуни (ныне Фессалоники). Этим разговорно-бытовым языком Святые братья хорошо владели с детских лет. Позже они ознакомились с другими славянскими наречиями и говорами, осознали сходство и различие между ними. Создавая церковный язык для всех славянских племен, они искусно отбирали слова из различных славянских говоров. Церковнославянский язык не был простым письменным отображением разговорно-бытовой формы одного из многих славянских наречий, что и обусловило его общеславянский характер, четкое противопоставление богодуховно-возвышенного, книжного земному, обыденному, разговорно-бытовому...
Еще М.В. Ломоносов отмечал, что к церковнославянскому языку "мы искони чувствуем особливое почитание, ибо на этот язык были переведены книги с греческого языка для славословия Божия!" Он впитал в себя "отменную красоту, изобилие и важность Елинского слова. На нем кроме древних Гомеров, Пиндаров, Демосфенов витийствовали великие Христианские Учители и Творцы, возвышая древнее красноречие высокими Богословскими догматами и парением усердного пения к Богу".
Кирилл и Мефодий в 863-866 гг.. перевели с греческого на славянский язык Евангелие, Апостол, Псалтырь, Часослов и избранные службы церковные. Позже Мефодий вместе с двумя учениками-скорописцами перевел почти весь Ветхий Завет. Это тот минимальный объем текстов, на которых развивался церковнославянский язык. Богодуховное содержание этих текстов не подвержено тлетворному влиянию времени: они имеют такое же великое значение сегодня, какое имели много столетий тому назад. Стабильность содержания обусловила стабильность формы, устойчивость и стабильность норм церковнославянского языка.
Свою апостольскую деятельность святые братья начали в крупнейшем государстве тогдашней Европы, в Великой Моравии. Здесь они и занимались устройством славянской церкви, организовывали первые славянские школы, воспитывали учеников, славянских священников, переводчиков и переписчиков славянских книг, проповедников и писателей. Среди их учеников были не только мораване и солуняне, но и славяне соседнего славянского государства, Паннонии. Сам правитель Паннонии, князь Коцел выучился славянской грамоте. Несколько раньше Мефодий крестил болгарского царя Бориса с семейством и боярами, позже - еще и чешского князя Бо-ривоя с его супругой Людмилой, несколько польских князей и других.
Серьезнейшим препятствием славянскому богослужению, смертельной угрозой церковнославянскому языку была "триязычная ересь" Римской Католической церкви. Необходимо было отстоять права славян развивать свою духовную культуру на своем родном и понятном языке, отстоять права славянского языка в церковном богослужении. И вот, в 866 году в Венеции состоялся диспут Константина Философа (Кирилла) с латинским духовенством, утверждавшим, что только лишь на латинском, греческом и древнееврейском можно служить Богу... "Горе вам, книжникам, присвоившим себе ключ разумения. Сами не входите и желающих не впускаете - говорил Константин (Кирилл). - Не на всех ли равно светит солнце? Не на всех ли равно идет дождь Божий? Как же вы можете признавать достойными только три языка, а все иные народы обрекаете на глухоту и слепоту!!?"
Удалось убедить и папу Адриана VI в допустимости славянского богослужения в славянских землях. Совершив Апостольский подвиг, Константин (Кирилл) скончался в 869 году в Риме, где и похоронен в храме св. Климента.
Мефодий, возведенный в сан архиепископа Моравии и Паннонии, поселился в столице Моравии Велеграде и развернул вместе со своими учениками огромную работу по распространению славянского богослужения, славянских книг, письменности и школ. Это вызвало взрыв ярости немецких прелатов и епископов. В 870 году Мефодия судили, тщательно скрывая сведения о судилище от папы Римского. Два с лишнем года Мефодий томился в темнице. На славянских землях восстанавливалось богослужение на латинском языке. Случайно узнав об аресте Мефодия, папа Иоанн VIII приказал освободить его из-под стражи, однако категорически запретил славянские богослужения. Вернувшись к пастырской деятельности, Мефодий, вопреки запретам папы, отправлял богослужение на церковнославянском языке, продолжая вовлекать в круг своей деятельности соседние с Моравией славянские народы.
В 880 году папа Иоанн VIII вторично запретил славянское богослужение, окончательно закрепив господство латыни на славянских землях Центральной Европы. До предела измученный бесконечными интригами, Мефодий отправился на родину, в Византию, где провел около трех лет. Но беспокойство за судьбу своих духовных чад в Моравии не покидало его. В 884 году он вернулся в Моравию, где продиктовал своим ученикам-скорописцам окончание перевода Ветхого Завета. Весной 885 года Мефодий тяжко заболел. В Вербное Воскресение он попросил отнести его в церковь и обратился с прощальным словом к ученикам своим: "Будьте осторожны, охраняйте сердца ваши и братьев ваших! Вы будете ходить средь козней. После кончины моей прийдут к вам лютые волки. Но вы им противствуйте!" В тот же день, 19 апреля 885 года Мефодий скончался в возрасте 60 лет. Панихиду и чин погребения совершали на славянском, греческом и латинском языках...
Его предсказания сбылись. Гонения на славянских священников усилились. Их вылавливали, зверски избивали, срывали одежды, и "нагими влачили по терновнику, прикладывая к шеям мечи и подставляя к бокам копья, глумясь и муча... немцы бо," - свидетельствует "Житие Климента", ученика Мефодия. Многих продали в рабство... На кострищах горели славянские книги, горело Слово Божие на славянском языке... (886 год.)
Славянское богослужение в Центральной Европе "ушло в катакомбы." Спустя пять лет после смерти Мефодия и избиения его учеников, в 890 году, папа Стефан VI счел необходимым предать анафеме славянские книги и богослужение. Еще через 15 лет папа Иоанн X повторяет строжайшее запрещение славянского богослужения. Народы, не сумевшие сохранить славянскую духовную культуру и церковь, вскоре утратили и свою независимость: в 905 году Моравия была завоевана объединенными немецко-мадьярскими войсками. Славянское население Паннонии уничтожено, лишь немногим удалось бежать. Остатки славян подвергались мадьяризации, германизации, полностью утратили свой родной славянский язык.
Молитвами святых Кирилла и Мефодия по милости Божией трое учеников Мефодия спаслись и нашли теплый прием в Болгарии при Борисе-Михаиле (852-889 гг.) Климент, Наум и Ангеларий принесли в Болгарию книги кирилло-мефодиевских переводов. Св. Климент организовал школы и за короткий срок подготовил несколько сот учеников, священников, переписчиков и переводчиков.
За свою жизнь (умер в 916 г.) Климент обучил славянской грамоте 3,5 тыс. человек. Период царствования царя Симеона (893-927 гг.) считается "Золотым веком" болгарской литературы. В 894 г. церковнославянский язык стал официальным языком Болгарской Церкви. Ученики Климента Охридского создали Охридский и Преславский центры славянской письменности. Наум Охридский, Константин Преславский, Иоанн Экзарх Болгарский, Григорий Пресвитер Мних и др. создавали новые переводные и оригинальные произведения славянской книжности. Черноризец Храбр написал "Сказание о письменах" - историю подвига Кирилла и Мефодия, услышанную из уст их ближайших учеников.
Славянское богослужение проникло и утвердилось в Сербии и Боснии, в Хорватии и у словенцев. Претензии Рима и немецких прелатов привели к раннему подчинению хорватской и словенской церкви папе Римскому: словенцы и хорваты стали католиками с латинским языком богослужения. Правда, хорватам дозволялась славянская письменность глаголической графикой, по внешнему виду резко отличающейся от кириллицы. Дольше сохранялась кириллическая славянская письменность в Боснии. Протест против давления Рима и католицизма здесь выразился в попытке создания своей "народной боснийской церкви". Не примкнув ни к западной, ни к восточной православной церкви, боснийцы впали в богомильскую ересь. В результате завоевания Боснии (1528 г.) турками-османами большинство боснийцев приняло ислам. Еще раньше утратила независимость Хорватия (1102 г.) и на многие столетия вошла в состав империи Габсбургов.
Славянскую письменность и богослужение свято сохранили сербы и черногорцы в тяжелейшей борьбе против немецко-католической империи Габсбургов и исламской Турции.
Из Болгарии и Сербии кириллическая славянская письменность проникла в Молдавию, Валахию и Семиградье (Трансильвания) к предкам румын. В 988 г. состоялось официальное крещение Киевской Руси. По приглашению великого князя Владимира болгарские монахи принесли в Киев церковнославянский язык, содержавшийся в богослужебных книгах. Равноапостольный князь Владимир организовал первые наши школы для изучения славянской грамоты, подготовки священнослужителей и славянских книжников, переписчиков, переводчиков и писателей. Дело Кирилла и Мефодия обрело на Руси благодатную почву.
Крещёная Русь покрывалась храмами и монастырями. Росли крупнейшие центры славянской книжности в Киеве и Новгороде, Ростове и Владимире, Полоцке и Турове, в Вильно, Львове и других городах. Создавались новые переводные и оригинальные тексты на едином языке для всех народов Восточной и Центральной Европы.
Единство и стабильность церковных обрядов и песнопений, устойчивость традиций подготовки православных священнослужителей обеспечивали стабильность норм церковнославянского языка, подвергшегося на Руси весьма незначительной русификации.
Ни нашествие кочевых орд с востока, ни многолетнее татаро-монгольское иго, ни феодальная раздробленность не смогли сломить единство Православной Церкви с единым языком богослужения, церковнославянским. Опираясь на это единство, русская Церковь призывала к единению народных сил в борьбе с иноземным игом, обеспечив победу на Поле Куликовом (1380). Можно без преувеличения сказать, что Православная Церковь со славянским языком богослужения играла ведущую роль в формировании русского народа и Российского государства.
Не случайно. Русская земля породила более половины всех христианских святых, священномучеников и молитвенников за веру Православную. С востока шла угроза физического истребления (дотла сгорели Рязань и Киев, горели Ростов, Владимир, Суздаль, Москва). Запад пытался поработить духовно, навязать "веру латинскую", посылая на Святую Русь крестоносцев, немецких и польских рыцарей, иезуитов, католических ксендзов, униатских священников и лютеранских патеров... "Латинщики хуже татар!" - сказал св. Александр Невский, разгромив западных рыцарей на Неве и на Чудском озере (1240-1242 гг.)
К XVI веку православные народы Балканского полуострова - болгары и сербы, греки, молдаване и валахи утратили свою независимость, оказались под игом исламской Турции. Спасаясь от преследований, деятели православной духовной культуры (священники, писатели, иконописцы, зодчие) пришли на Русь, где встретили теплый прием. Болгарские и сербские книжники принесли новые переводы и самостоятельные произведения духовной и художественной литературы. Объем древнерусской литературы увеличился вдвое. Русская духовная культура испытала благотворное южнославянское влияние ("второе"). В общем церковнославянском языке усилились южнославянские элементы, усилилась кирилло-мефодиевская традиция, начался процесс нормализации славянского языка на базе Тырновской (Болгария) и Ресавской реформ (Сербия).
Константин Костенечский в своем грамматическом трактате отмечал межславянский характер церковнославянского языка, впитавшего в себя "краснейшие" слова из всех славянских языков. "Словенский язык свойствен и близок всем славянским языкам, но более всех - русскому". В средние века церковнославянский язык выполнял функции общего книжного языка народов Восточной и Центральной Европы в такой же мере, в какой латынь в Европе Западной. Он стал не только языком Православной Церкви, но и художественной литературы, летописей, государственных и дипломатических актов, международной переписки и т.п.
Книжно-славянская письменность успешно развивалась в Киевском, Московском и Виленском центрах. На ниве славянской книжности и образования трудились восточные и южные славяне, греки, молдаване, валахи, албанцы: Епифаний Премудрый и Кирилл Туровский, митрополит Киприан, Пахомий Логофет, Григорий Цамблак, Максим Грек, Пахомий Серб, митрополит Петр Могила, Мелетий Смотрицкий, Иван Вишенский, а позже - Дмитрий Ростовский, Феофан Прокопович, Симеон Полоцккий, Антиох Кантемир и другие.
Развитие книгопечатания усилило тенденции нормализации церковнославянского языка и прежде всего богослужебных текстов. Новгородский архиепископ Геннадий в 1499 г. составил полный список священных книг Ветхого и Нового Завета на славянском языке, заново сверив их с греческим оригиналом, с древнееврейским текстом и латинской вульгагой Геннадиева Библия легла в основу первого печатного издания славянской Библии, отпечатанной в Остроге (1581 г.) тщанием благоверного князя Константина Острожского. Кружок Острожского тщательно занимался проблемами нормализации церковнославянского языка, коллекционировал древние славянские рукописи. Здесь трудились славянские, греческие и западные книжники и богословы. С незначительными исправлениями Острожская Библия переиздана в Москве (1663 г.) Последующие издания готовили выдающиеся славянские книжники: Епифаний Славинецкий, архимандрит Феофилакт, митрополит Стефан Яворский и др. До настоящего времени каноническим считается издание Елизаветинской Библии (1751 г.), принятое народами Восточной и Центральной Европы, русскими, украинцами, белорусами, болгарами, сербами, молдаванами и валахами...
Другим способом нормализации церковнославянского языка был грамматический. Первые наши грамматики были изданы в Вильно (1586 г.) и Львове (1591 г.). Наибольшую известность получила грамматика Мелетия Смотрицкого (Вильно 1619 г.), переизданная в Москве (1648 г.) По ней учился родному языку М.В. Ломоносов в Москве и сербские отроки в далекой Воеводине (гор. Нови Сад).
Единство церковнославянского языка во всех храмах Православной Церкви создавало мощное Намоленное Пространство Восточной и Центральной Европы. В эпоху татаромонгольского ига некоторые княжества прежней Киевской Руси вошли в состав объединенного Польско-Литовского государства. Более 2/з его населения сохраняло Православие; феодальная верхушка, ясновельможные паны и король были католиками. "Шляхетскими" правами могли пользоваться лишь католики. Почти все феодалы Юго-Западной Руси оставили Православную Веру отцов, отказываясь от своего родного языка, перенимали польскую одежду, обычаи и нравы, польский язык. Среди них были князья Слуцкие, Заславские, Вишневецкие, Чарторыжские, Пронские, Масальские, родовитые Ходкевичи, Сапеги, Тышкевичи, Семашки, Калиновские...
Православные церкви и монастыри осквернялись, школы и больницы разорялись, сжигались славянские книги и типографии... К 1556 г. в Новогрудском повете из 600 дворянских домов лишь 16 сохранили Православие. Шляхтичи и реестровые казаки, сохранившие Православие, приравнивались к крепостным, их гнали на барщину, секли.
С целью "примирения" церквей была подписана Уния в Бресте (1596 г.). Униатская церковь была подчинена папе Римскому и католическим кардиналам, но униатам разрешалось славянское богослужение.
В защиту Православной Церкви поднимались крестьянские и казацкие восстания. Так, предводитель одного из ранних восстаний казак Змойла (Измаил) в качестве повода к восстанию выдвигал "угнетение Божиих Церквей и древней греческой веры".
Народно-освободительная борьба против иезуитов, униатства и полонизации под руководством Богдана Хмельницкого окончилась Переяславской Радой и воссоединением Украины с Россией, воссоединением Православной Церкви. Разгромив под Пилавцами на Волыни 36-тысячную армию "посполитого рушения" и наемных войск, он принудил польского короля заключить мир, требовавший ликвидировать унию на Украине, изгнать из нее иезуитов, замещать все должности на Киевщине дизуниатами, требовать место в сенате для православного Киевского митрополита и т.д.
Между прочим, там, где на землях украинцев побеждала католическая ориентация, беспрепятственно шел процесс полонизации. Так, район Перемышля относился к восточнославянскому ареалу, к сфере действий Православной Церкви (Х1-ХГ\/ вв.). До XVI в. здесь преобладали русские православные имена (Иван, Яков, Матвей). С конца XVI в. отмечается интенсивный процесс замены русских имен польскими (Ян, Якуб, Мацей). Теперь все население этого района считает себя чистокровными поляками, католиками.
Церковнославянский язык - величайшее наше достояние, священная и высокохудожественная словесная оболочка русской духовной культуры, просвещения и образованности:
- язык, иже боговдохновенным подвигом Кирилла и Мефодия - Слово Божие, облекшееся в славянский глагол и выпестованное трудами святых отцов, черпавших в песнотворчестве слова и выражения из глубоких сосудов своих облагодетельствованных душ;
- язык, иже дарованными Господом постоянными победами над сопротивными сохранен и искуплен кровию и страданиями своих защитников;
- язык культурно-исторического ареала Восточной и Центральной Европы, его духовной культуры и многовековой общей литературы;
- язык Православной Церкви восточных и южных славян (русских, украинцев, белорусов, болгар, македонцев, сербов и черногорцев), знамение борьбы и защита против германизации, полонизации и латинизации, исламизации и отуречивания;
- язык Православной Матери Церкви, средство воцерковления и катехизации нашего народа, формирования его особой духовности, создания его национального характера и государства;
- язык огромного намоленного пространства, нашего Отечества, Святой Руси, тысячелетняя гарантия и защита его единства и целостности.
Отечество и воплощенное в церковнославянский глагол Слово Божие, и животворящий Дух святого Православия - вот три ипостаси тысячелетнего бытия народа российского. Ослабление одной из них неминуемо ведет к ослаблению двух других, ставит под угрозу само существование народа нашего.
8. Именно на русской благодатной почве церковнославянский язык имел наиболее благоприятные условия непрерывного функционирования и развития, заботливо опекаемый Церковью, государством и народом русским. Вплоть до эпохи Петра он оставался единым книжно-письменным языком Церкви и Государства, художественной, научно-популярной и учебной литературы. Лишь при Петре произошло разграничение функций славянского языка. Языком Церкви остался более архаический его вариант, церковнославянский со своим архаическим церковным шрифтом.
В функции языка государственной администрации, учебной, научной и художественной литературы стал развиваться сближавшийся с разговорной речью, пополнившийся иноязычными заимствованиями собственно русский литературный язык со своей графикой, "гражданским" шрифтом.
Церковнославянский язык как язык Церкви стал противопоставляться "российскому языку", языку Государства Российского. Теперь церковный текст от мирского, "гражданского", стал отличаться не только по содержанию, но и по внешнему виду. На первых порах формирования российского литературного языка ведущую роль играли Киевские ученые, выпускники Киево-Могилянской Академии, лица духовного звания: Феофан Прокопович, Симеон Полоцкий, Дмитрий Туптало Ростовский и другие. Они познакомили российскую общественность с достижениями европейской литературы, обогатили нашу литературу новыми жанрами, ввели в российский литературный язык элементы украинско-белорусской разговорной речи, заимствования из польского языка и средневековой латыни. Сближение западноевропейских и восточноевропейских культурно-исторических ареалов происходило на русской почве при сохранении самостоятельности и укреплении Российской Государственности. Именно это увеличило общечеловеческий потенциал русского литературного языка и духовной культуры, обусловив мировое значение русской литературы, философии и науки к XX веку.
9. Современный русский литературный язык - это восточнославянские, украинско-белорусские и собственно русские узоры на полотне, вытканном Кириллом и Мефодием. По утверждению князя Н.С. Трубецкого, "русский литературный язык в конечном счете является прямым преемником старо-церковнославянского языка, созданного Кириллом и Мефодием в качестве общего литературного языка всех славянских племен". В отношении использования и преемства древней книжно-языковой традиции современный русский язык действительно стоит особняком среди литературных языков мира. Это и обеспечивает ему устойчивость и относительную независимость от просторечной вариативности, вульгаризации и порчи.
Действительно, из церковнославянских текстов наш литературный язык впитал в себя книжную мудрость греческой античности. Византийской христианской и древнееврейской словесной культуры, словесно-изобразительное искусство славянских народов. По подсчетам академиков А.А. Шахматова и Л.В. Щербы более 55% всех элементов нашего литературного языка непосредственно или опосредованно, прямо или косвенно восходят к языку церковнославянскому: буквы, графика и принципы орфографии, слова и принципы словообразования, словосочетания и синтаксис, морфология и целые грамматические категории.
Так, причастия действительного залога настоящего времени восходят к книжнославянскому языку: горящий, грядущий. Свои собственно древнерусские причастия на -ч-, утратив глагольность, перешли в прилагательные: горячий, ходячий, подходящий.
Благодаря церковнославянизмам русский литературный язык обладает параллельными рядами схожих по значению и форме слов, отличающихся друг от друга как нечто обыденное, приземленное от возвышенного, более абстрактного, поэтического, научного, книжного: нёбо и небо, небесный; верю и верую, поверить и уверовать; молочные реки и Млечный путь, молоко и млекопитающие; рот, губы и уста, устный, губной и губастый; огород к церковная ограда, огораживать и ограждать, город и град Петра, горожанин и гражданин; родить, рожать и день рождения, Рождество; просвечивать и просвещать; глаз и око, глазастый и очевидный, очки, заочный, сторона и страна, страница, посторонний и странный, иностранец; один и единый, единица; голос, голосить и глас народа, возглас, гласность, согласие; порожний и праздный, праздник; и краткий; поворачиватъ и возвращать, превращать; чужой и чуждый; невежа и невежда и т.д. и т.п.
Тексты, составленные из церковнославянизмов, для русского человека, владеющего современным русским языком, как бы сами по себе производят впечатление о возвышенном их содержании. И наоборот, тексты из обыденных слов как бы приземлены, привязаны к обыденному повседневному быту. Иногда "перевод" церковнославянской фразы на обыденный русский язык весьма затруднен. Сравните: "устами младенца глаголет истина" - "рот ребенка говорит (лепечет) правду" Трудно представить себе "Отче наш" в русском переводе.
Уникальное соотношение языка Церкви и языка мирского! Само звучание церковного песнопения и молитвы на церковнославянском языке создает возвышенный душевный настрой, глубоко проникает в сердце, подготавливая уразумение богодуховного смысла. Ничего подобного нет ни в случае совпадения обыденного языка с языком богослужения (протестанты), ни там, где оба языка резко отличаются друг от друга (католики).
Столь уникальное соотношение церковного и мирского языка сложилось постепенно. Церковнославянский язык передал в Петровскую эпоху значительную часть своих прежних функций. Российский (русский) литературный язык как бы вылупился из недр церковнославянского. Постепенно обособляясь, он постоянно испытывал благотворное влияние языка церковнославянского, что прежде всего было связано с особенностями овладения речевой деятельностью русским ребенком. Формирование навыков аудирования на русском и церковнославянском языках было единым процессом. С младенческих лет он слышал в храме и выучивал наизусть церковнославянское песнопение и молитвы, одновременно с овладением навыками говорения вообще. Позже, открыв Часослов и Псалтирь, ребенок мог сопоставлять знакомый устный текст, звучащий в его душе, с буквенным его отображением. Интуитивно осознавая звуко-буквенные отношения, дитя овладевало навыками чтения на славянском и русском языке почти одновременно. В этом разгадка не только специфики русского литературного языка, но и загадочной русской души.
Регулярное чтение Псалтири и Часослова сопровождалось регулярным посещением храмов, где ребенок впитывал в свою душу, осознавал Слово Божие, формировал нравственность. "Наши богослужебные песнопения все назидательны, глубокомысленны и возвышенны. В них вся наука богословская и все нравоучение христианское, и все утешения, и все устрашения - писал святитель Феофан Затворник. - А, между тем, часть из сих песнопений непонятна. А это лишает наши церковные книги плода, который они могли бы производить..."
Естественно, язык Матери Церкви, этот проводник истины, света и добра, вестник глаголов жизни вечной должен быть понятным и родным, как язык родной матери. Несомненно, процесс становления языкового общения матери с ее ребенком свершается путем усвоения языка матери. Ее язык и считается родным для человека. Дитя не сразу понимает все слова родного языка и все, что на нем выражено в народных песнях, сказках и книгах. Чтобы усвоить родной язык, сделать его своим, необходимо приложить усилия, необходим упорный труд и время как для обучающегося, так и для наставника.
Православный христианин воспитывается в духе любви к Богу и людям, в духе благоволения к Святой Троице, ко всему, что связано с Церковью. Церковнославянский язык с момента своего зарождения и на протяжении тысячелетней истории теснейшим образом связан с Православной Церковью, заслуживает благоговейного к нему отношения. Не случайно его сравнивают с русской православной иконой. Язык Православной Церкви - язык особой сферы духовной жизни с особыми переживаниями, настроениями, понятиями и умственными образами, каких нет в мирской обыденности. Понятия и слова языка Церкви трудно доступны человеку, стоящему вне ее: искупление, спасение, грех, прегрешение, благодать, Дух Святый, воскресение, вознесение, Царствие Божие. В эту духовную сферу можно войти лишь душою. Церковнославянская языковая форма широко открывает врата в нее, но чтобы войти в эту сферу, необходимо научиться языку в богодуховном смысле, глубоко проникнув в содержание священных текстов, богословских понятий.
В Священном Писании, в Евангелии сам Господь обращается к нам, разговаривает с нами. Но даже хороший русский перевод Евангелия, несколько приземляя богодуховный текст, не будет более доступным без соответствующих богословских пояснений, толкований. Молитва - наш задушевный личный разговор с Богом, Его прославление, славословие, благодарность к Нему, мольба и прошение о прощении грехов и спасении, должна сохранять возвышенность, богодуховность. Это обеспечивает нам церковнославянский язык.
Правда, в церковнославянских текстах могут встретиться непонятные слова и выражения. Однако при чтении любого текста и на современном русском языке можно натолкнуться на впервые встреченное слово. Недопонимание или ошибочное понимание церковнославянского текста может быть обусловлено некоторым различием грамматического строя и синтаксических конструкций при общности основного фонда слов и морфем.
Стоит лишь немного углубиться в анализ синтаксической конструкции, проследить синтаксическую взаимосвязь слов "темного места", переставить слова согласно привычному порядку слов - и текст станет более понятным. Необходимо анализировать морфемный состав трудного слова, стараясь узнать смысл знакомых морфем и их сочетания. Ознакомление с грамматической структурой церковнославянского языка облегчит формирование навыков грамматического анализа церковнославянских текстов с целью углубленного понимания смысла.
Опыт показывает, что схоластическое заучивание склонения и спряжения не достигает цели без богодуховного проникновения в смысл священных текстов. А это возможно лишь при определенном расположении души, при безусловной готовности признать Боговдохновенность Священного Писания и Песнопений, при благоговейном отношении к Святой Троице и каждой Ее Ипостаси, ко всему святому, что связано с Церковью, при неутолимой жажде постижения истины, желании глубоко осознавать и всей душею прочувствовать все, что читают очи, произносят уста и чему внемлют уши. А достигается это при восходящем воцерковлении, по мере обретения опыта начитанности церковнославянских священных текстов, творений отцов Церкви и т.п.
Прежде всего желательно самостоятельно изучить "Толковый молитвослов", "Объяснение Символа Веры, молитв и заповедей", чаще читать Библию в русском переводе. Собираясь в церковь, желательно готовиться к богослужению, как готовимся к исповеди и Святому Причащению: необходимо прочитать соответствующую главу из Евангелия, В таком случае церковнославянское чтение той же главы в храме не покажется непонятным, церковнославянский язык будет не менее родным, чем современный русский литературный язык.
Следовательно, успешное овладение церковнославянским языком включает в себя изучение "Закона Божия", формирование начитанности в церковнославянских текстах и осознание специфики его грамматической структуры и словаря. Начитанность в церковнославянских текстах связывается с овладением определенными знаниями в области богословия и славянской филологии.
Между прочим, именно степень начитанности древнерусских книжников определяла уровень их образованности и мастерства. До книгопечатания наиболее авторитетные тексты были регулятивами стабильных норм церковнославянского языка.
Церковнославянский язык следует изучать не только в историко-филологическом, грамматическом плане, но прежде всего в богодуховном, богословском смысле. Однако решить эту сложнейшую задачу доступно далеко не каждому. Необходимы образованные, опытные наставники и различного рода учебно-воспитательные заведения: воскресные школы, православные гимназии и лицеи. Более семи десятилетий не готовились специалисты по церковнославянскому языку. Лишь специализированные православные вузы смогут готовить квалифицированных наставников церковнославянского языка для православных и общеобразовательных школ.
Святейший Патриарх Алексий II неоднократно говорил о том, что важнейшей задачей Русской Православной Церкви сегодня является катехизация нашего народа. Одним из важнейших средств катехизации является церковнославянский язык. Восстановление его преподавания в общеобразовательной школе будет содействовать привлечению к Святой Православной Церкви еще блуждающих в душевных потемках русских школьников.
Необходимость восстановления преподавания церковнославянского языка в русской национальной школе диктуется его благотворным влиянием на формирование и функционирование русского литературного языка. Древние славянские книжники полагали, что "словенский и русский язык един есть". Церковнославянский язык - мощнейшее средство оздоровления и очищения неблагополучного состояния сегодняшней экологии русской духовной и языковой культуры.
Еще М.В. Ломоносов предупреждал, что "небрежением чтения книг церковных... дикие и странные слова, нелепости... и неприличности... вкрадываются к нам нечувствительно, искажают собственную красоту нашего языка, подвергает его всегдашней перемене и к упадку преклоняют". Но величайший русский гений выразил уверенность, что "Российский язык в полной силе и богатстве утвердится, переменам и упадку неподвержен, коль долго Церковь Российская славословием Божиим на словенском языке украшаться будет!" Аминь. Да будет истинно так!

Владимир Журавлев, профессор филологических наук
Доклад прочитан на празднике славянской письменности. Москва, 1995 г.